Отправлено: 12.11.07 00:10. Заголовок: "Ник и Ег" интерактивный детектив. Автор Myshabalerina

"Ник и Ег" или "Отрази меня, зеркало"
театральный детектив


А слово — не орудье мести! Нет!
И, может, даже не бальзам на раны.
Оно подтачивает корень драмы,
Разоблачает скрытый в ней сюжет.

Сюжет не тот, чьи нити в монологе,
Который знойно сотрясает зал.
А слово то, которое в итоге
Суфлер забыл и ты не подсказал.


Давид Самойлов

От автора: Совпадения- случайны... Но - не все!

 Отправлено: 12.11.07 00:28. Заголовок: 1 серия Танцевать ..

1 серия

Танцевать в Среднем Театре им.I линии Кордебалета Евгения Аттитюдкина мечтала с детства, тем более, что её фамилия навязчиво заставляла вспомнить о существовании в нашем низком мире высокого искусства.
Её папа, новый русский бандит, прознав о желании дочери, не стал отдавать её в хореографическое мучилище, как он его называл. Педагоги приходили на дом.
Поначалу, маленькая Женя относилась к ним с благоговением. Когда учителя оказывались по-балетному требовательными и повышали голос до поросячьего визга, маленькая балерина прятала их в анфиладах коридоров особняка от пистолета папы, правда, не всегда потом находила.
С некоторыми папа пытался завести романы, но к его ужасу неоднократно оказывалось, что стройные балетные учительницы по возрасту - в два раза старше его жены, хоть и выглядели в два раза моложе.
Собственно, занятия дочери не мешали и не раздражали его чересчур, потому что папа целыми днями был на своей тяжёлой бандитсткой работе, и измерять качество преподавания в конце концов доверил своему кошельку.
На уроки поддержки из хореографического училища приглашались молодые люди, которые между собой называли Женю Аттитютькиной, но с удовольствием сопровождали её в рестораны и на балеты Среднего. Особенно настойчивым из молодых танцовщиков был Борис. Юноша усердно качался со штангой, чтобы порадовать папу, легко поднимая грузное тело девушки, в то время как другие пертнёры синели от напряжения.
В конце концов папино воспитание дало свои плоды, и молодая балерина начала понимать своё превосходство над педагогами и над сверстниками. Поэтому попытки ухаживать за Женей, дабы попасть в качестве её партнёра в Средний Театр - успеха не имели.
Папа знал цену её мечтам, а она точно знала чего хочет: станцевать с великим Ником балет «Соловьиные кусты».




Великий Ник - знаменитый премьер балета Среднего Театра с детства был Великим. Он по-простому нёс свою великость, как тяжкий крест, что не мешало ему на сцене высоко прыгать, идти вперёд , показывая великий балетный шаг, по-великому шутить, иметь великих педагогов и великих друзей.
Но в его великости было одно неудобство. Несмотря на то, что Ник блистал в сольных вариациях, он так и не смог подняться на присущую ему высоту вместе с партнёршей. Когда Танцовщик опускался на сцену после прыжка, то с досадой оглядывал пол, чтобы не затоптать, приземляясь, балерину, которая к тому времени давно и злобно ждала его внизу. А Ник хотел летать свободно, как и положено Великому Нику.
Его друг Ег - не менее знаменитый хореограф, понимая, как тяжело приятелю, уверял, что звёздная партнёрша в конце концов появится, и, скрепя сердце Ник ждал, изо всех сил сдерживая в дуэтах свой Великий полёт.


Кристина Квакина, девушка небольшого роста и невыдающейся наружности, вышла из Дома Творчества и, перекинув угрожающим жестом стэповые ботинки, связанные шнурками, через плечо, поплелась к метро. В ожидании поезда она мрачно выковыривала из под шурупов стэповых набоек кусочки дерева и продумывала сотни способов казни жюри смотра-конкурса самодеятельности подвальных помещений. Молоток оттягивал сумку, но Кристина подумала, что не зря тащила его. Ведь правда, никто из девчонок не оставил свои ноги, надетыми на гвоздь. Никто не закончил пируэт позднее , чем собственные коленные чашечки.
А этот тип в жюри:«заодно и гвозди забьёте!». Не ожидал, что в сумке у неё не только "сидишка" с отвёрткой.
Квакина любила танец до безумия. До десятого класса она смиренно верила, что танцуют - только небожители, и вдруг - взбунтовалась и стала учиться. Занималась везде, где только можно. Завела таких же полоумных друзей. Все старые - как-то отвяли сами собой. И вот результат. Это стёршееся «железо» через плечо.
Кстати, его нужно менять.... На что?...
Квакина вышла недалеко от Среднего Театра и пошла, пытаясь подражать балеринской походке. Она подошла к служебному входу и вдруг увидела объявление - театру требовались уборщицы. Не долго думая, Кристина подошла к вахтёрше и спросила, как пройти в отдел кадров.
Над театром висел огромный плакат: «Скоро! Премьера балета «Соловьиные кусты»

 Отправлено: 13.11.07 14:37. Заголовок: 2 серия Женя Аттит..

2 серия

Женя Аттитюдкина в который раз начинала и не могла закончить па-де-де из «Соловьиных кустов», поставленную Егом. Она забывала движения. Причём, ступор находил её то в одном месте, то в другом. Боря деликатно подсказывал ей очередное па, от чего отчаяние нарастало ещё больше, и хотелось стукнуть его чем-нибудь тяжёлым. Но в пустом зале для этого годился бы только рояль, а оторвать от стены балетный станок было нереально.
К тому же гулкое эхо сопровождало каждое её приземление после прыжка. Если Жене удавалось справиться с вариацией и дотанцевать её до конца, неизменно оказывалось, что музыка ещё продолжалась или, что ещё хуже, - музыка заканчивалась раньше, и молодая балерина достукивала пуантами в угрожающей тишине.
Очередная попытка заставить голову и ноги работать синхронно свалила Женю в приступе глубокой истерики. Она упала в объятия, которые вовремя подставил ей молодой партнёр, и рыдала столько, сколько он мог держать её обмякшее тело.
Вошедший папа не понял сначала, что означала эта мизансцена, и в бешенстве попытался оттащить юношу, схватив его за потную майку. Испуганный Боря отпрянул, и Иван Аттитюдкин увидел заплывшее от слёз лицо дочери.
- Папа, придумай, придумай что-нибудь!!!!
- Доченька, мы сделаем фонограмму!
- Какую фонограмму, папа?!!!
- Пусть пластинка играет то медленнее, то быстрее, как тебе будет удобно!
- Там же оркестр, папа!! - снова забилась в рыданиях Женя.
- Мы заплатим дирижёру, и вы кончите вместе!
- Папа, но я буду не одна! Адажио со мной танцует Ник!!!!
Иван Аттитюдов повесил голову в отчаянии. Ну почему, почему его любимое чадо выбрало этот чёртов балет! Почему не эстрада?! Как легко решалась бы эта проблема! Дочка уже давно была бы звездой! За эти слёзы он уже ненавидел и Великого Ника и весь Средний Театр им. I линии кордебалета вместе взятый с их попугаями из «Баядерки» и долбаными балетными тапочками!
Но проблему нужно было как-то решать.
Иван Аттитюдкин мрачно вышел из собственного зала хореографии, направился в свой кабинет и истерично застучал кнопками радио телефона.
А Женя, всхлипывая, снова вернулась к вариации из «Соловьиных кустов».

 Отправлено: 14.11.07 01:22. Заголовок: 3 серия Витёк Мурм..

3 серия

Витёк Мурмиров, солист балета Среднего, растянутый "по самое не хочу", отдыхая, лежал "на лягушке". Вообще-то, он, конечно, не расплющивал собою лягушку. Он тянулся, лёжа на животе, раскидав по сторонам согнутые в коленях ноги с соединенными стопами.
Большой Ник делал лягушку как-то изящнее, но Витёк, хоть и преклонялся перед ним, не мог устоять от искушения залягушиться ещё выворотнее, ещё изощрённее, так, чтобы выворотные колени на плие могли бы соединяться за спиной. Что, кстати, удавалось ему иногда. Витёк носил причёску, как Великий Ник, пытался танцевать, как Великий Ник, казалось, он бы думал так же, как Великий Ник. Если б мог.
Неизменно по утрам на «классе» он ловил взглядом и копировал все оттенки движений своего кумира. Провожал его взглядом и готов был целовать пол, где Великий Ник оставил капли своего пота.
Витёк был хорош собой, высок и интеллигентен. Кроме слепой любви к Нику молодой танцор имел ещё одну слабость - зеркало, огромное старинное зеркало в коридоре, которое, как ему казалось, ведёт с ним таинственный диалог о нём самом. Хотя иногда с зеркалом случались странные вещи - Витёк смотрел на себя, а видел Ника. Ну что ж, ведь мы похожи - не удивлялся танцовщик. Гораздо более пугали его отраженные тени каких-то незнакомых ему существ, которые тоже танцевали в непонятных костюмах непонятные ему танцы. Впрочем, рассмотреть их ему не удавалось, и Витёк со временем решил, что это глюки от перманентной балетной усталости.
Закончив растяжку, он накинул махровый халат в красный горошек и пошёл в гримёрную, не взглянув на этот раз на своё отражение. Приступы необъяснимого бешенства преследовали Витю Мурмирова, как муравьи - садовода. В гримёрке он машинально взял со столика, забытую кем-то зажигалку, одним движением расплющил её в мускулистой балетной ладони и брезгливо вытер выдавившуюся жидкость об обивку стула.

 Отправлено: 14.11.07 19:32. Заголовок: 4 серия На сцене т..

4 серия

На сцене театра Ег, весь взмыленный, вдохновлённо разводил кордебалетные танцы первого акта «Соловьиных кустов». Линия «у воды» неторопливо выполняла указания хореографа. I линия кордебалета соображала успешнее и с большим азартом.
В пустом зрительном зале сидели мужчины солисты и о чём-то весьма темпераментно разговаривали. Кристина Квакина, положив, как собака, голову на бархатные перила балкона, как ни прислушивалась, не могла разобрать слов, потому что репетиция была с оркестром.
Громкая жизнь в театре началась с утра. С девяти, пока сцену закрывал железный занавес, мучил свой оркестр дирижёр. Иногда его голос был едва ли не громче, чем звук всех инструментов, вместе взятых. Потом занавес открылся. Балетные потихоньку стали выползать на сцену, повторяя недавно разученные партии. Потом Ег долго спорил с дирижёром, и репетиция, наконец, началась.
Кристина Квакина, оставив свою швабру по имени Гварнери скучать в туалете, пыталась сверху различить в полутьме партера лица солистов. Ей очень нравился Гриша Анатольев. Он танцевал тореадора в «Дон Кихоте», и сердце её замирало всякий раз, когда она встречала в коридорах театра этого пламенного мужчину. Гриша удивительно улыбался. Он умел всех смешить, и всякий раз его смеющееся лицо оглушало голливудско-испанским хохотом. Казалось, что он смеётся, даже тогда, когда танцует. На его роковую балетную стать это не влияло. Кристина всякий раз удивлялась этому, потому что в её танцевальной студии был мальчик-несмеяна, который от смеха боялся потерять баланс.
Наконец, Кристина вычислила Гришу по взрыву хохота. Но только она попыталась навести резкость, как танцовщик встал и направился у дверям фойе.
Кристина тоже встала и со вздохом поплелась к своей скучающей швабре.
За что она любила туалет третьего яруса, так это за то, что там можно было петь. Особенно эффектно там звучал Чайковский. «Слыхали ль вы, за рощей глас ночной, певца любви, певца своей печали?...» «Слыхали! Слыхали» - откликались унитазы. «Слыхали!Слыхали!» - вторили им писсуары.
«Ох уж эти зрители!- бешенела Кристина- Уполоскаешься с тряпкой! Её в ведре не видно из-за грязи, сколько воду не меняй!» «Когда поля в час утренний молчали..».- продолжила Квакина сливая воду из ведра в унитаз. Вдруг он смачно хрюкнул, всхлипнул и сглотнул. «Блинннннннн!!!! - заорала Кристина- Это же была новая тряпка, мне её только что выдали! выплюнь сейчас же, гад!»
Но гад молчал. Сокрушённая Квакина вышла из кабинки и.. обомлела.
Дверь соседней была открыта. Оттуда торчали ноги, разбросанные по полу во второй позиции. Длинные, прекрасные балетные ноги. Она подошла ближе.
Мужчина не двигался. Тишина затянулась. Только тихо журчала вода в бачке.
Кристина наклонилась и вдруг увидела на его шее туго затянутую резинку, которую обычно вставляют в нижнее бельё.
Эти волосы, эти подъёмы и щиколотки! Ужас! Ужас!!! теперь девушка не сомневалась: перед ней лежал её любимый тореадор.
«Гриша!!!!» - завизжала она иссуплённо. «Гриша!!» - жутко повторили за ней бачки и писсуары в холодном кафельном пространстве.

 Отправлено: 14.11.07 19:59. Заголовок: 5 серия Квакина пр..

5 серия

Квакина пришла на основы классики, которые преподавались в её танцевальной студии перед уроками стэпа, зелёная-презелёная. Народ, как всегда перед занятиями, ворковал, смеялся. И, глядя на эти родные лица, она потихоньку стала приходить в себя. Только зеркала вдруг показались ей входом в огромный коридор с другой стороны которого танцевали другие люди. Словно театр соединился с их залом тёмным мистическим туннелем.
Но изображение было нерезким, словно и с той и с другой стороны зеркала запотели от горячего дыхания, от пота и слёз, пролитых ради любви к суровому Богу Танца.
Переодеваясь в маленьком коридорчике, она вдруг заметила на стуле странный предмет и удивилась - ремень, кобура... Ну вот он, лежит, тяжёленький и холодный. Пистолет.
Кристина поёжилась. Чей?
На уроке почему-то всё получалось. Механически, невкусно, но точно и легко. Наверное, потому что уставшая голова отказывалась думать. Тело существовало само по себе, и мешать ему было на этот раз некому. Правильно, самое лучшее лекарство - это придти на урок. Просто придти, а там всё как-то утрясётся само собой. Иногда Кристина ловила себя на мысли, что ей не хочется уходить из зала и, словно Маугли, попадать в кипение города из своего чудесного «леса», где «законы джунглей» были так понятны. Где люди открывались, хотели они этого или нет. Где легко получалось жить по законам гармонии и, даже мучая себя, совершенно точно знать, что рано или поздно, безо всякого подвоха, твоё измученное тело вдруг улыбнётся тебе в зеркале счастливой улыбкой.

 Отправлено: 14.11.07 20:10. Заголовок: 6 серия В театре т..

6 серия

В театре творилось что-то невообразимое. Репетиции «Соловьиных кустов» были отменены. Всех артистов по очереди вызывали в кабинет зав.труппой и с пристрастием опрашивали. Юные балерины опасливо оглядывались по сторонам. Ходили стайкой. Старожилы, как и положено бойцам балетного фронта, отнеслись к потрясшим театр событиям философски. Одни сидели в гримёрках и строили версии, воображая себя великими сыщиками, другие - мрачно наблюдали за происходящим.
Мурмиров вообще устроил себе день отдыха.
Великий Ник один занимался в классе. Его партнёрша Оля Грибова поехала на творческую встречу во Дворец Культуры им.М.Перчёного.
Ег сидел в каморке вахтёрши тёти Маши и рассеянно вертел в руках, скручивая в трубочку, список с распределением ролей в «Соловьиных кустах». Пытался думать. Нелепость ситуации парализовала ум, в голове было пусто .
Тётя Маша смотрела «Окна» по своему старенькому телевизору, и какие-то фразы доходили до слуха Ега бессмысленным набором слов.
«Нет, Гогоша, ты послушай, послушай Димочку!»- пыталась привлечь внимание тётя Маша к своему любимому ведущему. В передаче речь шла о молодой семье, в которой муж не хотел «в наше страшное и тяжёлое время» заводить ребёнка. «Если родится пацан, - кипятился муж,- пойдёт в армию!» «А если девочка? -парировал Нагиев- Не дай бог - балет!!»
Ег грустно улыбнулся. Да, в балете, как в армии. Или...как в голливудском триллере?
Главное, чего не понимал хореограф - это мотив, сверхзадача, если идти по правилам режиссуры.
Гриша не претендовал на главную роль, никому не мешал. Все его любили. И вот теперь по всему театру ищут какое-то нижнее бельё без резинки... Резинки на редкость прочной ... Случайностью такие события не объяснишь. Утром в зрительской части - никого кроме уборщиц. Ну, бывает, артисты ходят через фойе в кассу за контрамарками.
У Ника - две замены. Во втором составе танцует Мурмиров - нормальный вроде парень, самовлюблённый, правда, ну что ж, на театре это скорее норма. Его гибкое тело в вину ему не поставишь... В зрительном зале в то время его не было. Он сказал, что отдыхал в гримёрке. Но не было и Тигриллы (почему его так называют?..) - он же Оскар. Оскар.. с лицом сантехника, как не гримируй. И ходит всё время в тёмных очках. И прыгает так, словно к заду приклеена табуретка. Но его фишка - пируэты и кавалер он - хоть куда! Хотя причём здесь это?..
Оскар... Надо последить за ним.
Ег встал. Попрощался. Тётя Маша, увлеченная «Окнами», даже не заметила его ухода.

 Отправлено: 16.11.07 00:51. Заголовок: Кристина Квакина, ..

Кристина Квакина, помыв фойе 3 яруса уже успела замордовать себя экзерсисом, используя вместо балетной палки перила на площадке лестницы. Теперь она сидела на перевёрнутом ведре и вспоминала Гришу.
Это был первый в её жизни «Дон Кихот». Шёл третий акт. Гриша выскочил на сцену в шикарном одеянии тореадора, толкнулся на прыжок... и упал вниз лицом, потеряв сознание. Кордебалет «таверны» бросился было к нему, но оркестр играл. Спектакль продолжался...
Танцующие девушки на томбэ картинно тянули к танцору руки, но испуганные лица их выдавали.
Только музыка, казалось, помогла Грише придти в себя. Он медленно начал подниматься, и уже, поднимаясь, - танцевал. Только видно было, что после обморока он с трудом понимал: с какой стороны зрители. Мужчины незаметно развернули его лицом к залу.
Гриша дотанцевал блистательно. Он уже улыбался. А Кристина плакала.
На другой день билетёрши рассказали, что Гриша довёл спектакль до конца с переломом. Он опять шутил, придумавая множество смешных историй о том, как бы могло закончиться выступление, если бы его вовремя не развернули. Веселил оркестрантов, угрожая в следующий раз приземлиться в оркестровой яме.
Может быть тогда Кристина и поняла - танец не только для неё стал чем-то вроде религии.
Театр потихоньку приходил в себя после шока, убийцу так и не нашли. И Кристине вдруг настоятельно захотелось понять - что происходит там, за кулисами, какие они люди, эти недосягаемые для неё небожители. И может даже понять, кто из них убийца. Или это кто-то чужой...
Она решительно встала, встряхнулась и запрыгала на паркете, отстукивая новую комбинацию, словно повторяя скороговорку:
«И раз, и два - танцуй, Ква! Сопли утри - три.»

 Отправлено: 16.11.07 19:50. Заголовок: 8 серия Аттитюдки..

8 серия

Аттитюдкина и её молодой партнёр Боря сидели под балетным станком в собственном классе Жени, лениво тянули шпагаты и обсуждали события в театре.
- Теперь отец никогда тебя туда не пустит, так что можешь не париться с порядком движений,- почему-то почти радостно заметил Боря.
Женя таинственно улыбнулась.
- Он и так балет ненавидел, - продолжал юноша.- а теперь... Тебе самой разве не страшно в театре появляться?
- Ну, положим, у меня есть телохранитель. Ты же знаешь, я без него никуда не хожу.
Слава Лемурин, сидевший на стуле в коридоре, при этих словах поднял голову.
Слава и был хранителем бестолкового балетного тела. В настоящий момент он мог расслабиться и читал журнал «Убей время», отмечая резким движением заточенного ногтя школы, где учили стэпу.
Шоу «Стук радости» его не вдохновило, в его названии слышалось что-то оскорбительное для его профессии. Во Дворец Культуры им. Перчёного он уже ходил.
Цецеев, тамошний учитель, заявил ему, что все стэписты города, начиная заниматься, прошли через него. «Это вроде права первой ночи?»- удивился Славик про себя и и отдался сначала «Low Cap», расположившемуся в низком и сыром подвале недалеко от Фонтанки. Там он и проводил свободные вечера.
Телохранителю нравился стэп. В нём он видел нечто мужественное и даже жестокое. Нечто подобное французскому сават или кикбоксингу. А балет?.. Балет он не понимал. Ему манили красивые девушки. Но он предпочитал видеть их томными и расслабленными, а не обливающимися потом у балетного станка с расширенными от боли зрачками. Хотя иногда, от скуки начиная фантазировать, Слава пытался представить их своими партнёршами.
Вот Лемурин несётся в белом «Понтиаке». Рядом - балерина в пачке, которая пышным белым облаком накрывает половину руля и притеняет справа боковое стекло...
Но иногда, в самый ненужный момент, фантазии трансформировались.
Лемурин на ринге. Напротив него - балерина в красной майке и красных широких трусах. На руках и ногах её - боксёрские перчатки. Она бьёт и бьёт Славу ногами по ушам то справа, то слева, легко перемещаясь и улетая в шпагате от контрударов.
Нет, балет - это не его стихия.
Стучать и стрелять - вот истинно мужское занятие.
Лемурин потянулся. Сделал пару ударов, со свистом рассекая воздух..
- Слава! - позвала его Женя. - Ты на сегодня свободен. Я никуда не пойду.
«Ну вот и хорошо!» - подумал Лемурин, поправляя кобуру.
«Ну вот и славненько!»- обрадовался Боря. - «Женя, может повторим поддержки? - предложил он, открывая объятия...

 Отправлено: 16.11.07 20:30. Заголовок: 9 серия В театре и..

9 серия

В театре им. I Линии Кордебалета жизнь вошла в привычную колею.
Утром, перед «классом» народ толпился в коридоре, где висело расписание репетиций и составы исполнителей на спектакли следующего месяца.
- Очень мило,- обиженно пробормотала Юлечка Котина,- опять меня в полонезе поставили с Масловым, ну просила же избавить меня от его потных рук. Бесполезно!
- Юлечка,- парировала Элеонора Собакина,- всё равно его потные руки кому-то достанутся. Из-за них на театре не увольняют!
- Ты лучше сюда посмотри !
- Принц Райграс... танцуют... так ... ну это понятно, Триммер, торговец соловьиными лапами - О, Оскар. поздравляем! Принцесса Соловей -...
Оскар молча показал пальцем на незнакомую фамилию.
Все переглянулись в недоумении. Аттитюдкина... Кто такая? Кто-нибудь о ней слышал?
- Я слышала,- отозвалась Оля Грибова, и все повернулись к ней. - Правда, я думала, что это шутка.
- В чём именно шутка?
- Ег снимал на видео нашу репетицию, а когда мы спросили «Для чего?», он расхохотался: «Смотри, Ольга, перетанцует тебя Аттитюдкина!»
- Ну и что?
- Ну и ничего, похоже, уже перетанцевала.
- Да брось, она же с Мурмировым во втором составе!
- А когда у неё ввод?
- А танцевать она сразу в спектакле будет?
- А Мурмиров её видел?
- Увидите. Завтра. На прогоне,- мрачно бросил Ег, проходя мимо.
Народ удивлённо переглянулся, и все потянулись в зал разминаться.

 Отправлено: 17.11.07 21:33. Заголовок: 10 серия Нельзя ск..

10 серия

Нельзя сказать, чтобы Оле в театре никто не сочувствовал, если только это можно было назвать сочувствием.
Из всех партнёрш Великого Ника - она была единственной, к которой он был привязан, несмотря на её в общем-то невыдающиеся способности.
Общаться с Ником и Егом было непросто. Иногда в разговоре они могли пошутить хлёстко и зло, но Оля всегда оставалась для них прикольной собеседницей, а не предметом для остроумной беседы.
Ольга Грибова была очень умна, что не всегда способствует личному счастью женщины, даже если она - балерина.
Юные выпускницы училища побаивались её, хотя никто из них не смог бы ответить - почему. Некоторым она даже казалась грубой.
Да, она была похожа на похудевшую божью коровку своей ядовитой раскраской, и отпугивала манерами, а на самом деле - защищалась, скрывая уязвимую, трепетную натуру. Везде. Но только не на сцене.
Так что дефицита поклонников Оля Грибова не испытывала, хотя так и не смогла составить с Великим Ником достойную парящую пару.
Оля отдыхала дома, уютно устроившись в кресле с альбомом на коленях. Большая белая лилия, которую она рисовала, была почти закончена в карандаше, когда прозвенел звонок телефона.
Оля помедлила, но телефон не думал умолкать.
- Да. - Она внимательно слушала сбивчивую речь собеседника. Машинально вникала, пыталась понять, чего от неё хотят. "Почему я сразу не повесила трубку? - Потому что я расслабилась. Потому что я дома, а не в театре. Ну что ж, теперь придётся выслушать до конца."
А трубка всё тараторила и тараторила.
- Хорошо. Завтра. В театре. В 10 у служебного входа. - сдалась Оля.
Она повесила трубку, поморщилась и показала зеркалу зубы. Настроение испортилось. "Дурочка, расслабилась.. "- пожурила она себя. "Не переживай, ведь завтра...." Танцевать! Танцевать... Танцевать?

Оля взяла альбом, карандаш, но грифель раскрошился под нажимом её дрогнувшей руки.

 Отправлено: 18.11.07 23:46. Заголовок: 11 серия Весь день ..

11 серия

Весь день накануне прогона в особняк Аттитюдкиных съезжались странные люди.
Они долго совещались в кабинете отца, потом растеклись по особняку, где небольшими группами продолжали о чём-то вполголоса разговаривать. Потом всю прислугу отпустили домой, и даже Славик Лемурин получил выходной. Телохранителю предстояло завтра сопровождать молодую балерину в Средний Театр им. I линии кордебалета.
Борю, домашнего партнёра, решили с собой не брать, от чего парень совершенно расстроился. Славику даже стало его жалко.
После училища Боря в театр не попал, да и не очень стремился. Уже полгода он получал приличный гонорар от папы Аттитюдкина и надеялся, что и в театре Женя не сможет без него обойтись. Кто-то ведь должен был незаметно подсказывать движения, держать за неё ускользающий ритм, жалеть, поднимать и крутить...
Что касается Великого Ника, портрет которого в ошеломляющем grand jete занимал полстены зала хореографии, то Боря судил здраво: дальше вступительных аккордов такой дуэт не упляшет.
Поэтому он не столько расстроился, как подумал о нём Славик, сколько обиделся. Ему казалось, что половину сердца девушки он у Великого Ника отвоевал, следовательно, отвоевал и право на увеличение гонорара, а там... кто знает, как может сложиться...
Славик проводил взглядом коренастого паренька Борю, сидя на подоконнике. Наблюдая, как тот шагает по Каменноостровскому, подумал: неплохой бы спортмен из него вышел. Вспомнил, что сегодня в студии «Low Cap» два урока, а первый из них - основы классики. Может сходить попробовать, пока есть время? "Сравню с тем, что происходит в театре, раз уж придется теперь там бывать. Только вот тапочки... Ха!" Славик представил себя в белых балетных тапочках с мягким носком, усмехнулся и решил, что смотается домой за "борцовками". Время у него ещё было.

 Отправлено: 19.11.07 22:51. Заголовок: 12 серия Во дворе-..

12 серия

Во дворе-колодце на Литейном возле дома 43 замёрзшие ученики ждали педагога, который привычно опаздывал. На машинах, притулившихся в тесном пространстве, лежал недавно выпавший снег.
Делать было нечего. Народ развлекал себя сам.
Снежная баба уже стояла возле низких зарешеченных окон полуподвала, когда в подворотне появилась Исидора Хуановна - педагог. Только Славик Лемурин пытался приделать снеговику грудь не меньше второго размера, которая и не собиралась прилипать к тщедушному снежному телу.
Амбарный замок на железных дверях маленькой студии «Low Cap» наконец открылся, и окоченевшие стэписты дружно рванули внутрь.
В полуподвальном зале было тепло. но с потолка меланхолично капала тёплая вода, и треть пола была покрыта обвалившейся штукатуркой.
- Они когда-нибудь провалятся к нам в зал вместе со своей ванной! - возопила в отчаянии Исидора Хуановна и помчалась скандалить в бельэтаж.
- Классики ещё не было, а пот уже течёт,- заметила Кристина, рисуя пальцем на запотевшем зеркале.
Ира, отыскав в шкафу между чашками, веерами, париками старую кастрюлю, одела её на голову вместо каски и стала убирать штукатурку.
В каморке вскипел «Тефаль», разогревая души и тела, и, после чая с мармеладом, классика, наконец, началась.

Славик Лемурин весь урок пребывал в каком-то странном настроении: с одной стороны - соблазнительные женские тела, обтянутые купальниками, успевшие эротично вспотеть, с другой - собственные волосатые ноги в тренировочных трико, которые Исидора Хуановна заставила закатать до самой попы - «чтобы видеть натянутые колени».
Всё это отражалось в зеркале и смешивалось с отчаянными попытками сначала понять: что такое подъём, а потом его натянуть, чему борцовки вовсе не помогали.
К тому же сводило с ума обилие французских слов, даже запомнить которые с первого раза было невозможно. От воплей Исидоры: «Слава, натяни колени!» - уже начала болеть голова. «Давайте всё-таки выясним - натягиваются у меня колени или нет!» - не выдержал Славик, с трудом переставляя свои затёкшие во второй позиции ноги поближе к педагогу.
«Как вы смеете! На классике - как в армии! Главное - дисциплина! Нельзя менять позу без команды «Сошли»!!!»- поменялась в лице Исидора.
«Надо же, по жизни такая лапа! А на уроке - просто монстр! Что балет с людьми делает!"- загрустил телохранитель.
"Если я ударю кулаком сто, нет двести раз, мне положительно будет легче. И понятнее.»,- Славик скосил глаза на свои набитые об стену костяшки пальцев, потом зажмурился от ломоты в подъёме:«Неужели балетная боль - это новая разновидность боли?... Я больше не...»
«Слава, натяни подъём!!!!»- метко попало ему в голову, запущенное через весь зал замечание.
Глиссад... Сиссон... Или нет... Глиссон... Сиссад... Что это было?.. Ассам-бле?... Ассам-бля?... Ассам-блю?...
Лёжа без чувств около затуманенного зеркала, Славик маниакально повторял одно слово: шэнэ. Потому что это движение потрясло его по-настоящему.
Все отдыхали перед уроком стэпа, а мальчик-несмеяна всё крутился и крутился, и Славик, ужасаясь, знал, что, хоть он прекрасный стрелок, мушка его пистолета никогда не догонит эту вертушку. Никогда!
Это был последний удар по самолюбию телохранителя. Ему снова привиделась балерина в боксёрских перчатках.
Нокаут! Чистый нокаут!
И раз, и два - меланхолично считала где-то над ним Исидора Хуановна.

 Отправлено: 21.11.07 01:09. Заголовок: 13 серия В коридор..

13 серия

В коридоре возле балетного класса кипели страсти.
Великий Ник был в бешенстве. Ег успокаивал друга, но тот свирепел ещё больше.
- Ты хотя бы показал мне её! Какого роста, сколько весит, ведь мне её завтра поднимать!
- Никушка, вы станцуете начало па-де-де и всё! Всё!
- А хотите, я подниму?- радостно отозвался Витёк Мурмиров, причесываясь у зеркала.
- Может, правда? Пусть танцует прогон? - с надеждой спросил Ег.
- Мурмик, если ты выйдешь в первом составе - я выйду рядом с первыми аккордами. Угадай с трёх раз. на кого будут смотреть? На вас с Аттитюдкиной или на меня?...
Витёк обиженно поджал губы.
- Я уже был у директора театра. Спорить бессмысленно. Ольга Грибова не танцует генеральную. Только знаешь, давай скажем ей об этом завтра, тем более, что скорей всего Оленьке придётся выйти на замену. - продолжил Ег.
- Что ж это за звезда такая, Аттитюдкина?
- Похоже, что звезда - это её папа, но балет - это не эстрадная "фанера". Придётся танцевать живьём.
- Вот именно, что "живьём" . Особенно мне.
- Ну, знаете, Грибова ваша один раз так на ногу мне приземлилась своим железным носком ,- пожаловался Мурмиров,- и ничего, пережил.
- Ноги не надо разбрасывать где попало,- огрызнулся Ник.
- И выворачивать их два раза против часовой стрелки,- добавил Ег.
Витёк, жуя жевачку, боролся с искушением плюнуть ею в своего кумира и, подняв хореографа высоко над головой, швырнуть об стенку, но сдержался. - До завтра Никуша и Егуша!
Мурмиров пошёл по извилистому театральному коридору, переоделся в гримёрке и, ещё раз взглянув в зеркало, направился к выходу.
У служебного входа как всегда мёрзли чьи-то поклонники. Они узнали Мурмирова и дружно зааплодировали шерстяными перчатками. Витёк прошёл мимо, изящно склонив голову.
"Как быстро прошёл день!" Вечер успокаивал. Там, где снег ещё не был размазан протекторами обуви и шин, он светился отражённым светом фонарей и реклам.
Танцовщик дошёл до набережной Фонтанки, постоял, глядя в чёрную воду, которая, как чёрное зеркало, отразило его красивое лицо. Настроение улучшилось. Может прогуляться? И Мурмиров направилсяв сторону Аничкого моста.
У самого парапета тротуар был узок. Одинокая фигура шла ему навстречу. Витёк издалека разглядывал походку прохожего, пытаясь понять - почему он движется так странно.

Славик Лемурин шёл после двух уроков в «Low Cap», полушёл-полуполз, с трудом справляясь с коленями и стопами. Недовывернутое бедро правой ноги постоянно "западало". Славик останавливался и делал лягающее движение ногой, чтобы сустав встал на место.
Две фигуры неуклонно двигались навстречу друг другу по узкому тротуару... и наконец встретились.
Никто не хотел уступать. Ни измученный телохранитель, ни привыкший к почестям танцовщик. Они несколько минут обнимались, меняясь местами в попытке не свалиться под колёса машин, пока Славик не подскользнулся. Мурмиров легко подхватил телохранителя под мышки и поставил на другую сторону тротуара. Они посмотрели друг на друга с раздражением и интересом, и каждый пошёл в свою сторону.
Только Слава Лемурин не выдержал и оглянулся.
В походке встречного ему почудилось что-то до боли знакомое. "Вот именно... до боли..",- тихо прошелестело эхо над зимней Фонтанкой.

 Отправлено: 21.11.07 21:19. Заголовок: 14 серия ..

14 серия

Великий Ник "в полноги" повторял самые сложные места из замысловато поставленной партии Райграса. На сцене театра крутились ещё несколько артистов, как на разминке в фигурном катании.
Тела с утра не очень-то слушались, они скорее прислушивались к командам "хозяев", размышляя: выполнять их или не выполнять.
Артисты остановились, когда из кулис вышла многочисленная свита в черных пиджаках и направилась к Нику. Казалось, что не Ег ведёт делегацию, а это его конвоирует стая огромных чёрных ворон.
Рядом с хореографом шла упитанная, небольшого роста девушка.
- Ник, познакомься. Это твоя партнёрша.
* * *
Слава Лемурин возвышался за спиной Жени Аттитюдкиной, сканируя окружающее пространство с интересом, превышающим профессиональную надобность.
Ему уже не понравились закоулки закулисья, приглушённый свет оркестровой ямы...
Периферийным зрением он заметил в партере сияющего Ивана Аттитюдкина и тут же потерял его из виду: слепящий свет включённых софитов ударил ему в лицо. "Как на допросе.." - хмыкнул Славик, потирая глаза.
Весь зрительный зал превратился в туманный чёрный квадрат, зато на сцене заиграли свежие краски зелёных декораций.
Славик прицельно разглядывал танцоров. Тогда как кордебалет одёргивал на себе недавно пошитые костюмы, пытаясь в них двигаться, на некоторых солистах поверх эластичных трико и коибинезонов болтались залатанные шерстяные кофты и широченные штаны. Почему?
"Кое-кто стучит пуантами, как наша Женька! Чечёточники!"- усмехнулся про себя Славик.
Прогон задерживался. Все были на взводе. Ник в бешенстве умчался к директору театра, Ег устало вздохнув, - за ним.
Наконец, Аттитюдкину торжественно проводили в гримёрку. Переодевшись, она зашла размяться в репетиционный зал.
Женя присела в плие под изучающим взглядом толпы танцоров, которые, воспользовавшись паузой, прибежали посмотреть на новую приму.
Сделав battement tendu она окинула своих первых зрителей равнодушным взглядом и стала тянуться, прижавшись щекой к ноге и рассматривая стенку.

Телохранитель сидел в коридоре в потёртом кожаном кресле, ожидая хозяйку. Автоматически прислушивался к разговорам, вздрагивая от знакомых французских слов, и не мог оторвать взгляда от большого зеркала, глубокого, как коридор, в котором погасили свет.
Славик созерцал его до тех пор, пока зеркало не закрыл чёрный халат в красный горошек.
Мужчина аккуратно подправил тёмно-каштановые волосы и повернулся...
Ноги телохранителя, вспоминая вчерашний вечер, жалобно заныли. - Он узнал прохожего, с которым столкнулся на набережной Фонтанки.
Мурмиров, не торопясь, прошёл мимо Славика прямой и выворотный. Красные горошки на чёрном скрылись за поворотом коридора...

 Отправлено: 21.11.07 21:23. Заголовок: 15 серия Кристина..

15 серия

Кристина Квакина была "совой". Встать рано... В этом было что-то героическое. Но, с тех пор как в её жизни появился театр, она, незаметно для себя, перестала быть героем по утрам.
Кристина брела к первому трамваю по незатоптанному снегу, пытаясь понять, как такое с ней случилось. И вспомнила.
Квакиной не особо приходилось сталкиваться с артистами на служебном входе, приходя в театр на рассвете. Однако скоро к радости своей она поняла, что уборщицкий пропуск позволяет ей вечером попасть из закулисья в зрительный зал тем же путём, каким она спешила на встречу со шваброй Гварнери.
В первый свободный вечер давали "Баядерку". Кристина, весь день пробегавшая курьером в резиновых сапогах по залитому дождём городу, еле успела к началу.
Туфельки (попить кофе в актёрском буфете) лежали в её каморке на третьем ярусе. Но, чтобы там оказаться, мокрой и взъерошенной, предстояло пройти в таком виде через служебный вход и миновать путаные коридоры закулисья.
Переполненный трамвай выплюнул помятую Кристину Квакину по дождь, она побежала к спасительной двери и оказалась перед ней одновременно с шикарным мужчиной из подъехавшего "Мерседеса". Кристина в нерешительности остановилась, узнав Великого Ника, чтобы пропустить его, но он, галантно распахнув двери, предложил девушке пройти первой.
Подобный "шок" она пережила ещё несколько раз, ожидая по привычке, что в дверях её ненароком собьют, но ситуация с театральными мужчинами неизбежно повторялась. И изнутри театра и снаружи..
Может из-за этого "жаворонок" начал давить "сову"? - задумалась Квакина. Неужели?

Сегодня будет прогон. Надо успеть всё сделать, переодеться, накраситься, и притаиться в зрительном зале "у себя на ярусе", положив счастливую головку на синий бархат перил...

 Отправлено: 23.11.07 01:17. Заголовок: 16 серия На сцену ..

16 серия

На сцену из кулис невозможно было протиснуться. Казалось, весь театр собрался посмотреть на новую приму.
Партер был наполовину заполнен.
В глубине сцены Ег тихо, но горячо убеждал в чём-то Ольгу Грибову.
Оля грустно кивала головой. Опустив голову, она отошла в кулису.
- Всем внимание! - громко сказал Ег. - Начнём с па-де-де второго акта. После него будем прогонять спектакль целиком.
Оркестранты зашелестели партитурами, отыскивая нужную страницу.
Великий Ник, уже готовый выйти на сцену с новой партнёршей, внезапно оставил своё место в кулисе, подбежал к Ольге Грибовой, обнял её и поцеловал нежно и ободряюще. Окружающие охнули и переглянулись. Оля, смутившись, протиснулась сквозь плотные ряды артистов, чтобы никто не видел её лица.
Дирижёр взмахнул палочкой, и с первыми аккордами Принц Райграс вылетел на сцену, подхватив Женю Аттитюдкину - Принцессу Соловей.

"Первые десять секунд - полёт нормальный" - мрачно комментировал в кулисе Оскар Тигрилла.
Пара продолжала танцевать - и с лица Ега стала медленно сползать улыбка.
Он с ужасом видел, как напрягался Великий Ник, потому что Аттитюдкина парила выше его. Странно, ведь они вместе мечтали о такой партнёрше. Но происходило что-то непонятное, что-то не то. Она танцевала, как заведённая кукла. Она делала идеально всё . Поднимала ногу, вращалась в руках партнёра так, как он никогда бы не смог подкрутить её. Казалось, что от трения у Ника задымятся ладони, а её носок, как сверло дрели, неминуемо просверлит дырку в полу...
Но это был не конец. Когда после стремительного прыжка запыхавшийся Ник, приземлился в утомлённом плие, Аттитюдкина была ещё в воздухе!
- Она хочет убить его, она хочет убить его,- как безумный, повторял хореограф.
Финальные аккорды па-де-де потонули в бешеных аплодисментах из кулис и партера.
Запыхавшийся, ничего не понимающий Ник стремительно шёл к своей гримерке. Дверь была распахнута. Ещё из коридора он увидел Ольгу Грибову, уронившую лицо на столик перд зеркалом. Ник развернул её за плечи - девушка была мертва.

-Остановить репетицию! - крикнул Ег и в отчаянии опустился на сцену.
В это самое мгновение, человек, сидевший в полутьме третьего яруса поодаль от Кристины Квакиной, сорвался с места и выбежал из зрительного зала.
Кристина крутила головой, пытаясь понять - что же всё-таки призошло...

 Отправлено: 24.11.07 01:20. Заголовок: 17 серия Боря наст..

17 серия

Боря настойчиво звонил в двери особняка Аттитюдкиных. Наконец его впустили. В коридоре он столкнулся со Славой Лемуриным, важным, как никогда, словно он только что защитил свою хозяйку от смерти и сам при этом не пострадал.
- Ну что, Борюся, слышал?
- Ты ещё спрашиваешь? Лучше скажи, как там Женька?
- Сутки спала. Сейчас терзает себя в зале. У вас - репетиция?
- Да нет, я просто так зашёл. Похоже, что я больше не нужен...
- Похоже. дружок. У неё новый партнёр. С портрета. Что, не ожидал?
- Признаться, нет. А с Ником... Они... здесь?
- Нет, он здесь не бывает. Я два раза возил её на репетиции в Средний. Но ты же понимаешь, что там сейчас творится.
- Могу себе представить.
- Да, сейчас в театре кругом - наши люди, - гордо и с растяжкой произнёс Славик.
- Ну и?...
- Глухо.
- А с "Кустами" как?
- "Кусты" должны выйти согласно афише. Все билеты проданы. С Великим Ником, говорят, творится что-то неладное, но я как-то этого не заметил: прыгает, вертится, держит.
Только Женька наша круче его оказалась. Вот что мечта с человеком делает! - закончил Славик, пытаясь натянуть подъём в батман тандю вперёд.- Смотри: так что ли, Борюсик?
-Пятка, пятка начинает движение,- с раздражением поправил телохранителя Боря. - А к ней можно?
- Иди. Только не надо лишних вопросов. Пусть меньше волнуется. У неё же скоро - премьера.
Боря почти бегом устремился по коридору в зал хореографии.
И вдруг остановился в дверях, как вкопанный: Женька парила и неслышно приземлялась. Женька всё делала правильно, всё делала блестяще. Непонятно было: музыка играет для неё или она танцует для музыки... Боря не стал заходить в зал. Он развернулся и медленно побрёл прочь. Только ссутулиться в отчаянии не позволяла тренированная балетная спина.
- Борька, покажи сутеню,- пристал к нему было Славик.
- Да пошёл ты! - бессменый суфлёр Жени Аттитюдкиной только что потерял работу. И, как он только что понял, потерял нечто большее, чем работа.

 Отправлено: 25.11.07 00:40. Заголовок: 18 серия Снег раста..

18 серия

Снег растаял. Улицы стали чёрными и казались ещё чернее из-за отражённого в грязных лужах вечернего неба. Между ним и мрачным городом, извивался ветер, наталкиваясь на "волнорезы" перекрёстков и разбрызгиваясь у Пяти Углов близ Владимирской. Нева поднялась и катила волну за волной. Гребешки их были похожи на смыкающиеся пальцы серых кулаков, которыми она грозила городу.
Пугая водителей, носились по асфальту воздушные шары полиэтиленовых пакетов - беглецы с помоек.

Кристина Квакина мрачно тащила на себе сумку с костюмами и концертными туфлями, шлёпая по Лиговке. Её подруга и партнёрша Ира Вяземская пыталась что-то говорить, но ветер задувал слова обратно, а Кристина даже и не пыталась открыть рот. С тоской она думала о том, что скоро в концертном зале «Осенний» начнётся вечер балета. Но трепетала при мысли, что и она сегодня будет танцевать.
Квакина жестом показала подруге на вывеску. «Три поросёнка» - гласила мигающая надпись.
«И три ступеньки вниз,- пробормотала Ира.- Каждому поросёнку по ступеньке»

В это время на другом конце Лиговки Оскар Тигрилла вышел из машины, открыл дверцу и подал руку Эле Собакиной. Достал из багажника пакет с костюмами и они под руку направились к служебному входу концертного зала «Осенний», подталкиваемые ветром в спины с развёрнутыми плечами, как в паруса.



Внутри кафе «Три поросёнка» был полумрак. То ли люди, то ли тени покачивались в густом сигаретном дыму. Пока мордоворот покруче Славика вел девушек через зал к администратору, Кристина пыталась отыскать глазами сцену. Маленькую, но сцену. Выяснить размер, посмотреть покрытие. Но не нашла.
Девушек провели в комнату, где уже переодевались три человека. «А репетировать?»- робко осведомилась Ира, поздоровавшись. Те дружно и мрачно рассмеялись.
- Мы приглашали профессионалов. Вот порядок выходов,- деловито показал на бумажку, написанную от руки мужчина в пиджаке, зашитом блёстками.- Я ведущий. Зовут меня Антон. Первое выступление - у нас всегда бесплатно.
«Но...»- начала было Кристина.
- Если хорошо выступите - вас покормят. Переодевайтесь.- жёстко произнёс ведущий и вышел.

 Отправлено: 26.11.07 22:10. Заголовок: 19 серия - Скажи, ..

19 серия

- Скажи, Ирка, ведь мы профессионалы, да?-тихо проговорила Кристина, затягивая ремешки на стэповых туфлях.
- Что за сомнения, Ква?
- Скажи, почему мне так хочется бежать отсюда со всех ног?..
Совершенно голый мужчина, долго оглядывая себя в зеркале, наконец натянул стринги и начал одеваться дальше. Его партнёрша прилаживала на груди боа, заменявшее ей бюстгальтер. Они были уверены в себе, делали всё ловко и равнодушно.
- Пойдём тихонько посмотрим,- не унималась Кристина.- может я не заметила сцену в дыму?
- Да ты по ней прошла, киска!- повернулась к ней стриптизёрша - Шаг вперёд от входной двери - два метра до первых столиков. Там еще такая звёздочка на полу выложена.
- А в ней - дырка. Для шеста.- добавил мужчина в стрингах.
- Просто пол? Но нам же сказали...
- Не просто!.. А мрамор! Правда, грязный... -наморщила носик стриптизёрша
В комнату вернулся Антон. Уже"под градусом"- Всё, всё! Начинаем! Верка. давай!- И они весело упорхнули в дверной проём, словно выходили на сцену Большого театра.
- Не переживай. Ква! Главное - чисто отстучать - всё равно в этом смоге нас разглядеть трудно.- Ирка тряхнула подругу за плечо.
- А звук?..Железо по мрамору...Или ножом по стеклу!
- Да ещё и с песочком,- подхватила Ира.

Стриптизёрша вернулась злая и запыхавшаяся:"Жрут!
Жрут и пьют! Козлы!"
- Верка, не бесись! Сейчас для разогрева наш коронный конкурс "Кто кого перепьёт", и всё будет "ХА-РА-ШО!"
Антон снова скрылся. Слышно было, каких усилий стоит ему завладеть вниманием публики. Наконец, он, заглянув в комнату, подмигнул:"Ну, девчонки, теперь - вы!"
- Итак, как всегда говорилось на Руси:"Стэп, да стэп кругом!" Встречайте!
Кристина, задохнувшись от бешенства, чуть не пропустила первые аккорды своей джазовой фонограммы.
Они нырнули в густой смог в блестящих платьях, словно серебристые рыбки. О, господи, "до сцены" можно было только доехать: железо скользило, а весь пол был залит водкой...
- Дырка. Дырка для шеста! - успела шепнуть Кристина партнёрше, выезжая на мраморную звёздочку. Какой-то мужчина, входя в кафе, протиснулся между ними, окатив обнажённые спины холодным воздухом...
Звук был! Так в туалете на кафеле звучало поставленное ведро. Но, нежно прикасаясь к мрамору, почти паря над ним, туфли звучали, словно колокольчики.
- Классно, девчонки!- крикнул какой-то пожилой мужчина, когда они, после пируэта попали-таки в финальную позу.

В это время в Концертном зале "Осенний" после своей вариации, Эля Собакина кланялась и кланялась, стремясь удержать аплодисменты. Потому что в кулисе задыхался Оскар, только что бережно носивший её в адажио. Публика не понимала, почему балерина так долго не уходит со сцены, но - хлопала, хоть и не слишком рьяно.

С первыми аккордами мужской вариации аплодисменты затихли.
Наконец, Оскар и Эля Собакина поставили точку в своём па-де-де.

Две пары на разных концах Лиговки дышали так, словно, пока они танцевали, чёрный ветер дул и дул им в лицо.

Кристина и Ира брели по проспекту к метро, подкрепившись в кафе "Три поросёнка" несолёным рисом с тушёной печенью. На пешеходном переходе им уступила дорогу машина: уставший и грустный Оскар Тигрилла, сидя за рулём, равнодушно проводил взглядом две фигурки, боровшиеся с ветром, и выжал сцепление лёгким движением тренированной стопы.

 Отправлено: 27.11.07 15:56. Заголовок: 20 серия Последний ..

20 серия

Последний огрызок ночи, именуемый ранним утром, прошёл даром. Так же, впрочем, как и вся ночь. Заснуть не удалось. Серебристое длинное платье висело на бельевой верёвке, натянутой через всю комнату, и источало густой запах табачного дыма, искрясь в лунном свете.
Квакина, вздохнув, встала и начала одеваться.
- Ты куда так рано? - зевнула мама.
- В театр. На работу.
"В театр! На работу!" - звучит оптимистично, - усмехнулась про себя Кристина.
Она тихонько прикрыла за собой входную дверь и пошла по Балтийской улице, обходя затянутые тонким ледком лужи.
Она знала, кто может быть в театре так рано. В это время за кулисами царствовали уборщицы гримёрок, и одна из них, тётя Матильда, давно обещала Кристине экскурсию.

Вахтёрша сидела в своём вахтёрском аквариуме со стеклянным окошком и листала журнал "Балет".
Она покрутила пропуск, посмотрела его напросвет, словно это была долларовая бумажка, потом отдала и, уже без интереса, кивнула:"Шагай!"
И Квакина пошагала по коридорам, где она наконец научилась ориентироваться, потом по лестницам наверх, к гримёркам солистов.
Все двери были открыты. Работа кипела. Порой в адрес неряшливых "жильцов" сыпались едкие реплики, которые, тем не менее, благоговейно утихали рядом с гримировальным столиком своего любимца. Почти все уборщицы здесь были настоящими знатоками балета, а одна - Лилия - даже училась в Вагановском училище, которое не закончила из-за травмы спины. Её старые босоножки были стоптаны не так, как у всех...
- Можно?..
- Проходи!
- Я только посмотрю...
- Смотри, смотри. Вот здесь сидит Алёшенька - такой хрупкий мальчик, а такой молодец!
Кристина задумчиво смотрела в зеркала, рассматривала тапочки, полотенца, грим...
Тетя Матильда выволокла мусорные корзины и собиралась пересыпать их содержимое в большое железное ведро.
- Тетя Мотя, давайте, я! - Квакина знала, что ведро придётся тащить по лестнице до потайной дверцы во двор "колодец", где стояли мусорные баки.
- Ну что ж, давай, раз неймётся!
Пересыпая последнюю корзину, Квакина остановилась.
Сверху оказался моток бельевой резинки. Вздрогнув, она сунула его поглубже в карман спортивной курточки и на негнущихся ногах стала спускаться по лестнице....

 Отправлено: 28.11.07 23:20. Заголовок: 21 серия Кристина ..

21 серия

Кристина шла по коридорам закулисья, и в ушах её звучали слова тёти Матильды:"А ведь Оленьку Грибову тоже задушили!"...
Квакина собралась было к себе на ярус, но остановилась у раскрытой двери. Искушение было сильнее её: не зайти в зал хореографии было невозможно.
Огромный, огромный зал - не то, что у нас... Огромные зеркала, где отражаются даже поднятые в третью позицию руки!
И балетного станка, наверное, хватает на всех...И прыгать можно не только на месте! И...
Она погладила отполированное ладонями дерево, походила, выбирая место, по залу, закинула ногу на палку, преодолевая сопротивления джинсовых швов. Мечтательно улыбнулась.
В кармане топорщился и мешал кусок старой надувной лодки, который Кристина собиралась сегодня вечером применить в качестве тренажёра для стопы. Вот и повод. Она попробовала растянуть чёрный квадрат по диагонали. Безуспешно. Резина не тянулась.
"Зато эта тянется..." - произнесла про себя Квакина, доставая уже чуть спокойнее моток из другого кармана. Попробовала на разрыв. Резинка была очень прочной.
Кристина сложила свои трофеи обратно. Как же здесь хорошо! Как на море утром. Простор и тишина...
Квакина легла на пол под балетной палкой, закинув руки за голову. Чтобы отогнать невесёлые мысли, закрыла глаза и начала повторять про себя движения нового танца.
Те, которые она видела "про себя" - Кристина помнила. Те, которые внутреннему зрению не поддавались - забыла.
Экран померк внезапно, без щелчка: все ужасы вчерашнего дня и сегодняшнего утра вдруг превратились в пульсирующюю голубую точку. Но и она - погасла.
Бессонная ночь одержала победу. Чистую и сокрушительную.

 Отправлено: 28.11.07 23:21. Заголовок: 22 серия Света Мен..

22 серия

Света Менискина, недавно принятая в театр и уже запуганная добрыми соседками по гримёрке, каждое утро шла на класс с тяжким вздохом. Она ещё не привыкла к путаным коридорам и шарахалась от каждого угла.
Света дошла до зала хореографии, сделала шаг, вдруг молча развернулась и с глазами, полными ужаса, помчалась обратно.
- Что? - с трудом поймал её за руку Ег.
- Убили!!!
- Где?
- Там! - она кивнула в сторону балетного зала, продолжая вырываться. Хореограф отпустил её.
Все уже бежали туда. Столпились в дверях, давя друг друга, но войти не решались.
Ег протиснулся вперёд, раздвигая оцепеневших танцовщиков. Подошёл к телу, неподвижно лежащему в дальнем углу зала. Наклонился. Улыбнулся с облегчением:
- Да живая она. Живая! Спит...
- Ник, в кресло снесём? - позвал хореограф, но Ник уже подходил: «Поехали, «Спящая красавица»!

 Отправлено: 30.11.07 00:40. Заголовок: 23 серия Квакина, н..

23 серия

Квакина, не просыпаясь, свернулась калачиком в старом кожаном кресле.
За стеной начался класс. Звучало фортепьяно. Шуршали стопы. Словно биллиардные шары выстреливали хлёсткие замечания педагога.
Кристина тоже танцевала. Во сне.
Почему-то ей снился фантасмагорический зал Академии физкультуры им.Лесгафта, который студия «Low Cap» арендовала по знакомству в один из самых тяжёлых периодов своего существования.
Под потолком висел призрак недавно повесившегося здесь тренера и отбивал ритм на слабую долю.
Его не было слышно, потому что на шведских стенках, как птицы на проводах, расселись скрипачи, и они играли, аккомпанируя странной стэповой паре.
Вместо грифа у скрипок были логарифмические линейки и музыканты ловко зажимали бегунком нужные лады. Быстро высчитывали арпеджио, ориентируясь на соответствующие цифры,
На полу лежал синий ковёр, приклееный скотчем по краям к полу. От этого звук степовых туфель напоминал стон железа в куске ваты.
Партнёром Квакиной был Великий Ник. Она знала это, но на самом деле вместо его лица Кристина видела лицо Феликса Дзержинского. На серой шинели Ника блестели эполеты.
- Отдай резинку! Отдай резинку!- железным голосом отстукивал Ник одну и ту же фразу.
- Нет! Нет! ... Нет! - синкопируя, отвечала Кристина - Они - небожители! Они - не могут!!!

Танцуя мимо лопнувшей трубы отопления, Квакина увидела, что ноты выцарапаны на белых замёрзших окнах.
На нотных строчках был записан голос Исидоры Хуановны. В скрипичном ключе с паузами и со всеми положеными музыкальными значками.
Значка «пиано» Кристина не нашла. Только форте, двойное форте и фортиссимо... Потом строчки взрывались... И всё начиналось сначала.
Внезапно призрак сорвался с потолка, подлетел к штанге, поднял её и бросил об пол. Скрипки затихли.
Лишь один голос тихо и жалобно выводил мелодию голощёкинского «Сиреневого часа». Это плакала в углу забытая и напуганная швабра Гварнери...
У мелодии вдруг появились слова:"Ты меня достал.......... Достал меня........"
Кристина вскрикнула и проснулась.
- Ты меня достал, ты меня достал! - шипел возле зеркала красавец Мурмиров, сжимая горло Оскара побелевшими пальцами.
- Душш-шите меня, душш-шите!- хрипел Оскар, пытаясь улыбаться. Ему никак не удавалось освободиться от железной хватки солиста.

 Отправлено: 30.11.07 00:40. Заголовок: 24 серия Увидев. чт..

24 серия

Увидев. что девушка проснулась, Мурмиров разжал пальцы и толкнул Оскара в плечо:
- Да я пошутил, приятель! Говорят ты в "Осеннем" потерял с задницы табуретку?
Jete en tournant..., говоришь... Хм!
Витёк хрустнул пальцами и вернулся в балетный класс.
Оскар, переводя дыхание, немигающим взглядом упёрся в экран огромного старого зеркала, уходя всё дальше по зеркальному коридору.

Кристина тихо сползла в кресла и, не дыша, на цыпочках бросилась бежать в своё царство
на третьем ярусе.

 Отправлено: 30.11.07 00:42. Заголовок: 25 серия Демос Сла..

25 серия

Демос Слащавый, нынешний директор Среднего театра им. I линии кордебалета, просто обожал свой кабинет. Здесь он чувствовал свою значимость, чувствовал, что жизнь его полна аплодисментами судьбы и, наконец, здесь он по-настоящему отдыхал. От тёщи, жены, детей, собаки, жениных котов и её же дачи.
Слащавый был похож на Петра Первого. Вернее, он был похож на четырёх Петров Первых, сросшихся туловищем вместе, но имеющих только одну голову.
Кроме того, тело Демоса имело две ноги, которые с трудом управлялись со ступеньками и педалями просторного директорского джипа, так как пальма первенства в этом организме давно уже принадлежала попе. Для неё он высматривал в каталогах новинки кресел и всегда уступал её желанию - сесть быстрее и надолго. В мягкое.
Всю свою жизнь Демос Слащавый хотел быть директором варьете со стриптизом, но поскольку был сноб, то не сильно сопротивлялся направлению взлёта своей карьеры.
Балет он не понимал и очень его боялся, потому что в директорской ложе мог внезапно уснуть, а во сне Демос храпел так, что дирижёр не слышал оркестра.
Когда-то Слащавый был видным мужчиной, но теперь постарел, отъелся, правда перемен в своей внешности не заметил. Ведь то, что раньше он мог поиметь благодаря обаянию, теперь он имел благодаря власти. И нынешний кусок был значительно сытнее.
Нормальными людьми он считал тех, кто похож на него. Жил Демос всё спокойнее, так как их пребывало. И в дорогих ложах театра: посапывающих и глядящих со стекающей слюной только на точки чуть ниже балеринской пачки. И на улицах - несущихся навстречу в дорогих лимузинах, всегда готовые заплатить за своё святое право плюнуть в ближнего.


Отчитав уборщицу, которая в нынешней ситуации должна была общаться исключительно со своей половой тряпкой по месту "приписки", Слащавый ожидал следующую партию подданных.
Ник и Ег собирались решать с ним вопрос о премьере "Соловьиных кустов", которая откладывалась уже третий раз, несмотря на материальную помощь Ивана Аттитюдкина непосредственно директору театра.

Эти творческие работники подводили Слащавого не раз, например, отказываясь танцевать в благотворительных концертах, сбор от которых через подставных лиц "капал" на счёт директора.
Мазохисты, любящие плясать... Демос всегда удивлялся их неблагодарности, потому что именно он давал им крышу над головой: зал для репетиций, сцену. Так нет, этим любителям балета подавай ещё и зарплату!..
- Люди ходят на дискотеку и платят за возможность поплясать! Как справедливо! - всё чаще размышлял директор, особенно после того, как Иван Аттитюдкин заплатил за участие своей дочери в "Соловьиных кустах", не требуя гонорара. Заплатил столько, что Демос Слащавый мог бы пригласить к ней в партнёры не только Зеленского и Малахова, но и сотворить пару клонов Барышникова (про запас), если б только вспомнил - кто это такой...

Ещё раз обдумав эту тему, директор достал из левого ящика стола фотографию и, чтобы снять напряжение, стал прижигать сигаретой изображённого на ней человека.
Когда обуглившаяся бумага остыла, Демос переложил фото в правый ящик, который был уже заполнен подобными произведениями до отказа. Слащавый закрыл его на ключ, так как в дверь постучали.

 Отправлено: 01.12.07 01:35. Заголовок: 26 серия - Ты помн..

26 серия

- Ты помнишь, как мы ждали эту премьеру?
- Помню, конечно, но Ег....
- Ник, я всё понимаю, и всё-таки... возьми себя в руки, ведь спектакль разваливается на глазах, в театре творится бог знает что! Эта Аттитюдкина..
- Эта машина из конюшни "Формула I"... - поправил хореографа танцовщик. - Вернее, из ралли перевозчиков!
Ник и Ег сплетничали, закрывшись в "предбаннике" актёрской ложи в бенуаре зрительного зала.
- Напрасно ты думаешь, что, если мы будем тянуть время, что-то изменится. Третий раз возвращать билеты - это перебор.
- Демос в бешенстве?
- О, мягко сказано!
- Кстати, всё время забываю спросить: что за странное имя?. Он - не русский?
- Он - Дима, просто Дима, который однажды свято уверовал: то, что нравится ему - понравится и народу. Понимаешь, он глас божий, вернее, глас народный. а именно - Демос.
По крайней мере, так говорят те, кто знал его Димкой. Был Димка - обаятельный жлоб с железной хваткой. Стал Демос.
- А ты не пробовал поставить ту же хореографию на другую музыку, он же решит, что это новый балет.
- Конечно, решит, это и так понятно.
- Да...
- А жена его любила Гришу...
- Что??????
- Откуда ты...?
- Тайны женских гримёрок, дружок!
- Вот это да, а...????...- Ник приложил ладонь к губам.
- Это тебе Аттитюдкина заслонила белый свет широкой спиной, а в театре только об этом и говорят!
- Ну пойдём, что ли?- Хореограф поднялся и потянулся.- Вставай, вставай!
Ник всё ещё качал головой в изумлении.

Они подошли к массивной двери директорского кабинета.
- Toc! toc! toc! - пропищал Ник, делая вид, что собирается стучать.
- Qui est la?- в тон ему отозвался Ег.
- Ce moi, flic - flac.
- Сделай два хороших pique по дереву, дверца и откроется,-
Ник натянул подъём и постучал ногой в дверь изящно и звонко.
- Даю Демосу целый такт форы, чтобы закрыть компьютерную игру и вывести на монитор какие-нибудь документы.- прошептал Ег- Раз, два, три, четыре...

- Войдите! - наконец, услышали друзья «глас народа».

 Отправлено: 01.12.07 01:37. Заголовок: 27 серия Боря стоя..

27 серия

Боря стоял около театра, опершись спиной на чугунную решётку набережной и , кажется, уже к ней примёрз.
Снег падал так долго и густо, что Боря напоминал ангела или птицу, спустившуюся с небес к парапету, потому что его следов не было. Снег засыпал всё.
Несчастный партнёр караулил свою бывшую партнёршу у служебного входа уже часа два. Тела своего он не чувствовал. Живым оставался только взгляд.
Серый голубь, утопая в снегу, наконец взлетел, тяжело хлопая крыльями. Вместе с ним Боря мысленно облетел театр, заглянул в окно репетиционного зала. Где-то там танцевала Женька с Великим Ником.
Вспомнил стихи, написанные между фамилий на старой программке, которые нашёл на третьем ярусе в тот злополучный день...
«Как с облаков разглядывать прохожих
Боясь тебя найти и не найти
К перилам прислонясь дрожащей кожей.
И снег сжимать в негреющей горсти...»
Да, в тот злополучный день... Как ему удалось просочиться в театр незамеченным... Только благодаря Ольге Грабовой. Только она знала его тайну, и Борькина любовь была единственным веским аргументом, чтобы провести его на тот самый прогон «Соловьиных лап».
Зачем Боря мёрз? Что он будет делать, когда встретит Женю?
Он не представлял себе и не задумывался над этим. Даже ждать её было сладко.

Наконец вышел Славик, привычно оглядываясь и придерживая дверь новой приме.
«Мерседес», к которому они подошли, был похож на сугроб. Славик с водителем дружно заработали щётками.
Женя, собиралась было сесть в машину, но остановилась. Повернулась в сторону набережной...
Снежная баба по имени Борька преданно и тоскливо смотрела на неё из-под белых заснеженных ресниц.
Женя зачем-то взглянула себе под ноги и скрылась за тонированными стёклами, громко хлопнув дверцей. «Мерседес», чиркая брюхом по снегу, наконец вырулил и слился с потоком проходящих машин.
«Ты попал, Борька! Ты попал!..» - тупо и злорадно утверждал окоченевший остаток сознания.
Но от этой мысли почему-то не было больно. Наверное оттого, что было холодно...

 Отправлено: 03.12.07 20:40. Заголовок: 28 серия С некотор..

28 серия

С некоторого времени Света Менискина приходила в театр раньше своих соседок по гримёрке.
Вот и сейчас, она, оглядывалась по сторонам, неуверенно подошла к своему гримировальному столику и распахнула дверцу тумбочки.
"Опять!"- Света отшатнулась. Дыхание перехватило то ли от обиды, то ли от страха. Слёзы, брызнувшие из глаз маленькой балерины, невозможно было не остановить. И это обижало ещё больше.
"Никогда, никогда больше не приходить в этот театр!"
Забыть всё! Злобных завистливых женщин , не стеснявшихся при ней вести свои грязные разговоры, пот, стёртые ноги, а самое главное - то чувство опустошения, чувство тупой усталости, словно из тебя вынули волю. И страх.
Светина одноклассница Вика, которую не взяли в театр, удачно устроилась в знаменитом на всю страну шоу-балете.
Хореография там была попроще, номера не длились бесконечно, и, в отличии от кордебалетных танцовщиц ей не приходилось разучивать столько "текста" и находиться на сцене часами.
Но тот кураж, который от неё требовал всякий раз хореограф, та отдача, настолько выжимала душу и силы, что Света скорее сочувствовала Вике, нежели завидовала. Там была какая-то другая усталость.
Но там не было страха.

Отрезанные куриные лапы были аккуратно разложены в тумбочке парами в разных танцевальных позициях. Можно было бы посмеяться, если бы... Если бы не тот ужас ожидания чего-то страшного, которым были охвачены все. Даже те, кто в этом не признавался.
Соседки по гримёрке должны были подойти с минуты на минуту. Света собрала лапы в полиэтиленовый мешочек и спрятала их в сумочку. "Успела!"- хоть чему-то обрадовалась она. Раздался осторожный стук.
- Войдите!
Но никто не вошёл. Только за стеной послышались торопливые удаляющиеся шаги. Переждав немного, Света толкнула дверь. Замерла, заставила себя выглянуть, еле живая от страха... Коридор был пуст.

 Отправлено: 03.12.07 20:56. Заголовок: 29 серия Славик и с..

29 серия

Славик и сам удивлялся, когда ноги несли его на Литейный, в танцевальную студию. Учиться он не любил. Правда, иногда
телохранитель не очень нравился сам себе, чувствуя, что тупеет, лёжа на диване и перекидывая один и тот же боевик с канала на канал, но в выходной взять борцовки и вместо ринга отправиться на урок классики - такого расклада он от себя не ожидал.
Изнанка балетного театра, которую он был вынужден видеть по долгу службы, удивляла его всё больше и больше.
Ему и так приходилось большей частью наблюдать людей и их взаимоотношения, но, поскольку таинственный убийца не был найден, Славик невольно анализировал разговоры и ситуации, которые перед ним разворачивались в избытке. И всасывал всю информацию помимо своей воли, которая также независимо от его желания начинала исследоваться подсознанием.
Ко многому здесь он не мог привыкнуть. Удивляло, как из ломовой балетной работы, из истерик, сплетен и зависти рождалось в конечном итоге нечто прозрачное и сказочное, именуемое балетным спектаклем.
Прикольно было узнавать не только людей, но и разгадывать некоторые уже знакомые движения, составляя цепочку танцевального кроссворда. Оказалось, что любой поворот, любой шаг или прыжок имели имя.
Славик выписал себе в книжечку названия прыжков и уже теоретически зная, что сиссон - это улёт с двух ног на одну, мог нечто подобное изобразить, правда ферме, а не уверте, не так высоко и не так часто, как скакали "на классе" балетные мужчины. Столько прыгать он бы умер...
Шагая по Фонтанке мимо клодтовских укротителей, Славик пытался оценить их возможности в балете и в боксе, одновременно удивляясь прямым спинам при таком напряжении. В этот раз лошадей он не заметил вообще.
Урок в "Ловкэпе" начался довольно бодро, учитывая то, что львиная доля учеников пришла в зал сразу после рабочего дня. Только мальчик - Несмеяна по-прежнему сердито сжимал губы, когда после его томных стонов на растяжке девушки корчились в приступах хохота.
В перерыве Несмеяна опять крутил бесчисленные пируэты, и, наконец, присев на колени, неожиданно сладко заснул.
Исидора Хуановна не стала будить его, и стэп начался прямо над сонным телом.
Когда треть урока была позади, ученик проснулся и рванул к своим степовым ботинкам. Не тут-то было! Ноги затекли и полусонный фанат танца пополз к своим туфлям на коленках, словно жидкий терминатор пытаясь собрать себя по частям.
Тут уж не выдержал Славик! Он хохотал так, что чуть не задохнулся.
Такое в театре не увидишь.
Такое видят только эти зеркала, и, возможно они же будут для кого-то в этом зале единственными благодарными зрителями...

Зачем же тогда мы все сюда ходим?- В который раз задавал себе вопрос телохранитель.

 Отправлено: 03.12.07 21:40. Заголовок: 31 серия Ква была ..

30 серия

Ква была счастлива! Ирка Вяземская, заинтригованная её рассказами и добитая пустым кошельком, тоже устроилась работать уборщицей в театр.
Ей досталось левое крыло первого яруса, и Кристина после трудового дня устроила подруге экскурсию по зрительской части театра и закулисью.
Ну что за день был!
Ирке выдали новую тряпку, ведро и новую швабру, которую тут же назвали шваброй Страдивари. Новый инструмент понесли на третий ярус знакомить с повидавшей виды шваброй Гварнери.
А главное, Ква, наконец, решилась сходить в закулисную часть не рано утром, когда там царствуют одни уборщицы, а днём.
Сидя на бархатных синих банкетках в залитом солнце фойе третьего яруса, которое Ква только что с усердием намыла, огромном, словно зал хореографии, девчонки приводили себя в порядок.
Во-первых, сменили рабочие халаты и стоптанные кроссовки. Во-вторых, долго и тщательно красились. И, наконец, оставив вещи в маленькой подсобке, где помещался только один стул, они отправились из зрительской части театра в самую волшебную.
Занятия Исидоры Хуановны не прошли даром уже потому, что спина и походка уборщиц в них не выдавали.
Интересно, Золушка перед тем как поехать на бал, тоже предусмотрительно вкалывала у балетной палки?

По запутанным коридорам и кулисам они ходили, пытаясь ничем не выдать себя, потому что смущенное тело норовило свернуться в позу эмбриона и обнаружить трепет хозяек. Особенно, когда девушки глядели в щёлку огромного зала хореографии, где рояль яростно выкрикивал мелодию Индусского танца из "Баядерки" и педагог громко делал замечания, заглушая музыку.

Отовсюду доносились обрывки мелодий. Мимо них проходили оркестранты, гримёрши. Балерины и танцовщики шли на репетицию, с репетиций и из душа, одинаково взмыленные, в махровых халатах. Сцена ещё была отделена от зала железным занавесом, и там тоже кипела работа. Огромные декорации двигали, поднимали, опускали. Меланхолично пересекала сцену балерина в шлёпанцах, на ходу вытирая полотенцем волосы.
На первом этаже, недалеко от комнаты отдыха оркестрантов, Ирка втащила Кристину в закулисную кафешку.
Они взяли кофе и устроились в уголке, где можно было незаметно наблюдать за присутствующими. Кристина, которая старалась не пропускать ни одного спектакля, с удивлением узнала в мужчинах, курящих за одним из столиков в сторону и выдыхающих дым в рукав халата, танцовщиков из первой линии. Вдруг она дёрнулась и толкнула Иру: смотри!
Великий Ник неторопливо и с достоинством вошёл в кафе уставший, с серым лицом. Он взял два зелёных яблока и два стакана чаю.
Сел в одиночестве.
"Правильно нам Исидора говорила: если тебе после репетиции хочется есть, значит ты не работал"- вспомнила Ирка.
Да, праздника здесь не чувствовалось. Как-то это всё было не похоже на бал. Скорее на будничный размеренный балетный завод. До вечернего спектакля оставалось несколько часов и, казалось, все берегли не столько силы, сколько эмоции.

Ирка с Кристиной вернулись в зрительскую часть. Перелезли через бархатные перила бенуара на краешек сцены перед железным занавесом и, выдохнув, исполнили дуэт из "Евгения Онегина".
"Слыхали ль вы за рощей глас ночной, певца любви, певца своей печали. Когда поля в час утренний молчали. Слыхали ль вы?"
Слава богу зал был пуст, и их бесстрашные одинокие голоса не были слышны никому. Только с плафона потолка из полумрака смотрели на них нарисованные танцующие боги.

Они ещё немножко поболтали, развалившись в креслах Царской Ложи, а потом прохладная синяя полутьма начала заливаться светом.
Билетёрши со своими ключами открывали ложи и ставили в них стулья, из оркестровой ямы звучало всё больше инструментов, которые настраивались, разминались, повторяли. Поднялся занавес и зрители стали заполнять зал, как бурлящая вода, которая проскальзывает в щели и заполняет всё своим нетерпеливым гомоном.

Когда спектакль закончился, и Кристина с Ирой, стоя уже на "своём" первом ярусе за креслами, охрипшими голосами кричали "Браво!" , Квакина с содроганием вспомнила про моток бельевой резинки, который был спрятан в подсобке за банкой с порошком.
И ещё про свой сон, где она твердила: "Они - небожители. Они - не могут!"

Девушки медленно шли по набережной Крюкова канала, обходя лужи из растаявшего снега. Но снег всё равно падал мокрый и вездесущий, делая вечер светлым, а очертания города размытыми.
"Постой, мне надо кое-что сделать!"- сказала Квакина, останавливаясь на Поцелуевом мосту. Она достала из кармана моток резинки и, наклонившись, бросила его в Мойку. Резинка слегка расправилась на поверхности чёрной воды, свившись сердечком, и вдруг потонула, словно её дёрнула снизу невидимая рука.

 Отправлено: 03.12.07 22:24. Заголовок: 31 серия Изабелла С..

31 серия

Изабелла Слащавая, жена директора театра, нестарая ещё женщина с пышным бюстом, выкрашенная в роковую брюнетку, сосредоточенно копалась в ящиках стола своего мужа. Когда она наклонилась ещё ниже, зеркало отразило её розовую спину, показавшуюся из кружевной кофточки.
Со спины Изабелла никогда себя не разглядывала. И слава богу. Правда, спереди раздражающе маячил второй подбородок, недавно родивший третьего. Но, хоть Изабелла с подбородками и сражалась, всё-таки не замечала того, что все деревянные вешалки в её шкафу были естественно сутулыми. И их горбатый дизайн помогал сохранить одежде нужный, соответствующий телу вид.
Изабелла гордилась работой своего мужа, но, бывая в театре, не могла не замечать, что по сравнению с балетными солистами, он, мягко говоря, проигрывал всухую.
Возможно ей и светил бы роман с каким-нибудь молодым, желающим получить роль танцовщиком, но, как назло, она влюбилась безответно именно в того, с кем судьба ей счастья не сулила. Гриша Анатольев - красавец, весельчак - однажды заглянул в кабинет директора, когда Изабелла ждала мужа, и у неё захватило дух. Как и многие, она стала не балетоманкой, а маниакальным зрителем балетного тела. И, в тайне догадываясь, что той же страстью к кому-то из балерин болен муж,- попалась сама.
Её последний букет цветов для Гриши был самым затейливым и огромным: всю свою нерастраченную нежность она вложила в него.Слава богу, муж был озабочен ситуацией в театре и ничего не заметил. Но кто-то следил за ней, и один звонок по телефону совершенно помутил Изабелле разум.
"А ты ещё не поняла, кто убил Гришу?"- прокаркал голос на другой день после похорон.
И теперь, как только Демос уходил на работу, его жена снова и снова перетряхивала вещи и ящики мужа,не понимая толком, что же всё-таки она ищет.
Наконец она устала и облокотилась на подоконник, рассматривая площадь перед театром, напротив которого стоял их дом. Рядом с ещё одной стены до сих пор не сняли рекламу "Соловьного куста" с Грибовой в арабеске.
И тут Изабеллу осенило: ведь реклама висит как раз напротив окон директорского кабинета!
Ну да, сколько б не было спектаклей, там на стене всегда висела именно она, Грибова!
Только при чём тут Гриша?
Шаркая ногами, на полусогнутых коленях она, сглотнув комок в горле, поспешила в свою розовую спальню. Достала из-под подушки фото своего возлюбленного тореадора с мулетой из "Дон Кихота" и, тоненько всхлипнув, приложила его к губам.

 Отправлено: 05.12.07 00:30. Заголовок: 32 серия Уже недел..

32 серия

Уже неделю Света Менискина, выходя из театра, тихонько выбрасывала мешочек с отрезанными куриными лапами.
Пытаться определить того, кто это делал, приглядываться, у Светы не было сил. Повторяющиеся события своей нелепостью и жутью прибили её волю.
Вот и сейчас она, обречённо опустив голову, стала одевать балетные туфли.
Носок уперся во что-то мягкое. Света молча вытряхнула из касков прозрачный полиэтиленовый пакетик, завязанный на узел. Он ударился об пол и растёкся тёмно-бардовой жидкостью.Света тупо смотрела на куриное сердце, плавающее в крови.
В какой-то момент запуск внутри сработал помимо её сознания, и маленькая балерина бросилась бежать по коридору.

Почему-то единственным человеком, у которого инстинкт пытался найти спасение и разгадку, оказалась Суспензия Брякова, сухая, невысокая, слегка кривоногая женщина с резкими чертами удлинённого лица.
Суспензия или Суся была ветераном кордебалета. Знала всё про всех, т.к. умела оказаться в нужном месте вовремя, умела позлословить за спиной и из этой позы легко оправдать переход в позу поцелуя.
Поцелуй Суси, короткий и колкий, был похож на укус змеи. В своих интригах она была изобретательна и непредсказуема, за что с ней считались. Это был единственный талант, которым столь щедро одарила её природа. Но он компенсировал всё.

Суспензия, помимо надёжной кордебалетной карьеры, имела собственный коллектив современного танца "Бряк-dance". В доме творчества, где днём она успевала вести танцевальные уроки, ей всегда были рады. Контрамарки от Суси были ценимы, уроки - дороги, а хореографию она снимала ночами с MTV, не брезгуя и "Тодесом". Могла внезапно процитировать Эйфмана, которого в "творческом доме" всё равно никто не знал.
Зарабатывала там Суся прилично. Больше, чем в театре, но бросить сцену не могла. Театр был нужен ей для собственной рекламы.
Театральная жизнь Суспензии Бряковой протекала без бурь "у воды" на сцене, но очень бурно за кулисами.
Припавшая к её ногам Света Менискина сперва озадачила Сусю, но ненадолго.
Выслушав истерический рассказ с перерывами на слёзы, Брякова о чём-то задумалась, поигрывая собственной визиткой, а потом снисходительно пожурила маленькую балерину: "Глупышка, ты же в театр пришла. Понимаешь, в театр! Ну, предположим....мм ... кому-то от природы даны - балетные ноги, а кому-то... куриные лапы... И куриные мозги!" - закончила она резко.
"А душить резинкой от трусов?.. тоже за это?"- с тоской посмотрела на Брякову заплаканная Света.
Суся картинным жестом притянула к себе девушку за плечи и ободряюще поцеловала в лоб.
"Ну ладно, пошли, мне ещё в магазин надо успеть."

У служебного входа она помахала девушке рукой, развернулась сухо, со щелчком, как солдат в строю, и направилась в универсам "Дикси".
"Мне вот эту курицу взвесьте, пожалуйста!" - проговорила она вежливо и растянула тонкие губы в сладкую змеиную улыбку.

 Отправлено: 05.12.07 21:08. Заголовок: 33 серия День был к..

33 серия

День был кошмарный. Начались школьные каникулы, и спектакли давали по два в день.
Столько же раз приходилось убирать участок. Опять "Щелкунчик"! Снова "Щелкунчик"!
Дождавшись пока зрители разойдутся, Кристина со вздохом поплелась к мраморной лестнице. Чтобы не портить старенькие кроссовки, одела чёрные мужские носки и старые шлёпанцы.

На белом мраморе чернели мазутные пятна - следы того, что зрители приносили на своих подошвах с трамвайных путей. Пятна порошок не брал. Бригадирша дала вчера какую-то едкую жидкость, и, сидя на корточках, Квакина тёрла пятна, впадая в транс от однообразности процесса.
В голове проносились картинки, по собственной воле развёртываясь в сюжет. Потом Квакина снова упиралась глазами в мраморную ступеньку, заново мочила тряпку и снова отключалась.
То ей виделся министр культуры, которому она жаловалась, что очень устала, то пьяные зрители прокуренного кафе, перед которыми она вдруг забывала движения номера...
Картинки были удручающими. Она встряхнула головой и попробовала думать о хорошем: представила Великого Ника. Представила, как Ник поднимает её в высокой поддержке...
Кристина видела себя со стороны и одновременно как будто изнутри, ощущая, что никак не может натянуть подъём. Не смотря на все усилия, пальцы ноги безжизненно свисали какой-то чёрной тряпкой. Изо всех сил она пыталась натянуть пальцы, как учила Исидора Хуановна. Безуспешно. Такого ужаса беспомощности Квакина ещё не испытывала! Вокруг сновали фотографы, щёлкали затворы. А Кристина, отчаянно телепаясь наверху, представляла, как она будет выглядеть с Великим Ником на обложке гламурного журнала с такими "балетными" ногами... Больше всего она переживала, что подвела Великого Ника...
И наконец Квакину осенило:господи! она просто забыла снять носок с ноги до конца!
.
От собственного ужаса она очнулась, уткнувшись носом в ступеньку.

Руки машинально тёрли мрамор, который скрипел, как чисто вымытая посуда. Носки вылезли из босоножек и свисали чёрной тряпочкой.....
...Жалкое зрелище - новогодние праздники.
Закончив работу, Кристина не стала дожидаться вечернего спектакля, а пошла пешком к центру города.
Только город всегда спасал её в тяжёлую минуту. Исакий был розовый в лучах заходящего солнца, "Медный всадник" - зелёный, кони у манежа - серые, словно никто и никогда не тёр их так старательно, как только одна Квакина могла полировать кусочек любимого города в своём любимом театре. Короче, всё было на месте и в порядке.
Мимо проносились шикарные машины. Помогал ли город их пассажирам, которые существовали словно бы вне его, не видя и не слыша его речи?
А Квакина шла и шла. И поглощала Петербург целиком, словно обнимая его с высоты прекрасной балетной поддержки. И ей становилось легко.